В сентябре в прокат вышел российский фильм «Временные трудности» — о мальчике с ДЦП, который растёт в семье советского рабочего, не признающего диагноз ребёнка. Героя воспитывают по-спартански, руководствуясь принципом, что жестокость и строгость сделают его «нормальным»: ребёнка буквально увозят в лес, заставляя ползти домой, выбрасывают ему в кровать мусор, который он не может убрать сам, а его инвалидную коляску просто сбрасывают с лестницы. Главный герой вырастает в успешного бизнесмена, а фильм получает самую резкую из возможной критики.
Картину Михаила Расходникова назвали не просто худшим русским фильмом года, а этическим преступлением. Бизнес-консультант Аркадий Цукер, прототип главного героя, даже принёс извинения публике, сказав, что создатели фильма неправильно поняли его историю. Защитники фильма протестовали, что это уникальный случай, когда вообще можно увидеть человека с ДЦП на российском экране, пусть его и играет «здоровый» актёр. Мы решили разобраться, почему в российском кино почти не бывает людей с инвалидностью и стоит ли радоваться любой картине на эту тему.
Главные роли
Скандалы из-за отсутствия инклюзивности бывают и в политкорректной западной киноиндустрии. В этом году канал BBC раскритиковали за то, что на роль героя с инвалидностью в ремейке культового «Человека-слона» пригласили актёра Чарли Хитона. Активисты, выступающие за права людей с инвалидностью в США, ругают и премию «Оскар»: киноакадемики, с одной стороны, неравнодушны к «героям с особенностями», 16 % актёрских наград ушли артистам, игравшим людей с инвалидностью — например, Тому Хэнксу за роль Форреста Гампа и Дастину Хоффману за «Человека дождя». С другой — актёры с инвалидностью оказываются на обочине индустрии. «Мы не только не можем претендовать на роли обычных людей — нам даже не разрешают рассказывать собственные истории», — объясняла актриса с инвалидностью Лиза Хэммонд в дискуссии вокруг ремейка BBC.
Заметные роли у таких актёров действительно можно пересчитать по пальцам. В 1996 году «Серебряную пальмовую ветвь» Канна за главные роли в фильме «День восьмой» Жако Ван Дормеля получили француз Даниель Отёй и бельгиец Паскаль Дюкенн, театральный актёр с синдромом Дауна. Дюкенн к тому же снимался во всех ключевых фильмах Ван Дормеля.
В британской и американской киноиндустрии есть несколько суперзвёзд с инвалидностью — навскидку можно вспомнить актёра с ДЦП Ар Джей Митта, исполнителя одной из главных ролей в сериале «Во все тяжкие», и Питера Динклэйджа, известного по «Игре престолов» и «Трём билбордам на границе Эббинга, Миссури» — роль в этом фильме, кстати, почти не акцентирует физиологическую инаковость персонажа. Наконец, в большие достижения той же BBC записывают сериал «Безмолвный свидетель», в котором актриса с инвалидностью Лиз Карр играет на равных с «обычными» артистами — эту долгую (хоть и слишком кровавую) драму показывали в прайм-тайм.
Страна глухих
В России тоже снимали культовое кино об инвалидности. Например, в 2011 году вышла картина Сергея Лобана и Марины Потаповой «Шапито-шоу», в которой слабослышащий актёр Алексей Знаменский сыграл одну из главных ролей, а проблема закрытости сообщества неслышащих людей поднималась остро и довольно недвусмысленно. А ещё в 1998 году появилась лирическая лента «Страна глухих» о двух девушках, мечтающих попасть в справедливое и безмятежное Эльдорадо для тех, кто не слышит, а значит, не страдает.
Режиссёр Валерий Тодоровский рассказывает, что провёл десятки кастингов и мечтал найти слабослышащих актёров на главные роли в своей картине: «Но конкурировать с Диной Корзун и Максимом Сухановым оказалось сложно. Режиссёр ведь ищет в первую очередь артиста». В итоге актёры, продолжает автор фильма, много месяцев погружались в слабослышащую среду, учили жестовый язык, ходили на дискотеки для тех, кто не слышит, принимали слабослышащих гостей на «Мосфильме» и даже познакомились со слабослышащим криминальным авторитетом (главу «глухой мафии» в фильме и играет Максим Суханов).
Если западное кино со скрипом, но движется в сторону инклюзии, то в российском кинопроизводстве эта история практически всегда случайность
В картине не было фейковых сцен — любой диалог на жестовом языке мог понять слабослышащий зритель. А Дина Корзун, которая в одном из интервью призналась, что выучила на жестовом языке не только реплики своей героини — танцовщицы Яи, но и весь сценарий целиком, с тех пор всегда понимала, о чём говорят слабослышащие люди в электричках. «В картине много слабослышащих актёров, я пригласил их на разные роли поменьше и в эпизоды, — объясняет Валерий Тодоровский. — Они играют ребят в общежитии, в квартире, у нас было два слабослышащих „сутенёра“. Всё это настоящие актёры».
И всё же сказать, что тема инвалидности всерьёз беспокоит отечественный кинематограф, а актёров с инвалидностью то и дело приглашают в мейнстримовое кино, телесериалы или на главные театральные площадки, невозможно. Если западное кино со скрипом, но движется в сторону инклюзии, то в российском кинопроизводстве эта история практически всегда случайность.
Актёры с инвалидностью существуют в России обособленно, живут своим миром. Есть Театр мимики и жеста, где на сцену выходят слабослышащие артисты, интегрированный театр-студия «Круг 2», участники его коллектива — дети и взрослые с особенностями развития, «Театр Простодушных», труппа которого состоит из артистов с синдромом Дауна. Это давно работающие труппы, но они мало кому известны, а сам принцип устройства театров, подразумевающий отделение от «обычных» людей, красноречиво говорит о том, что от принятия и здорового любопытства к тому, что делают люди с особенностями, массовый зритель всё ещё очень далёк.
«Мимо сада»
Актёр Евгений Белоголовцев уже не в первый раз принимает участие в Международных Парадельфийских играх, в этом году он выступил в театральной программе со своим моноспектаклем — и занял второе место в конкурсе. Его мама Наталья Белоголовцева, создавшая программу реабилитации для людей с ограничениями движения «Лыжи мечты», рассказывает, что сын имел бешеный успех: «Не потому что он человек с инвалидностью, а потому что он делает что-то хорошо. И вот для того, чтобы он хорошо сыграл этот спектакль и вообще был хорошим актёром, мы прошли очень длинный путь. Вместе с Жениным психологом и нашей семьёй — а значит, это возможно». Наталья Белоголовцева радуется минимальным подвижкам: «Таких людей уже видят, уже слышат, и медленно, но верно процесс принятия идёт». И даже к фильму «Временные трудности» относится благосклонно: «Я считаю выход фильма о человеке с ДЦП и его семье колоссальным прорывом. Когда на жизнь таких семей в принципе обращают внимание — это уже победа».
При этом несколько лет назад муж Натальи, телеведущий и бывший кавээнщик Сергей Белоголовцев рассказывал, как режиссёр фильма о юноше с ДЦП хотела попробовать на главную роль их сына Женю. А потом передумала — выяснилось, что играть героя будет всё-таки «здоровый» артист. «Мы снова мимо сада», — резюмировал Сергей Белоголовцев, предложив кинематографистам снимать то, что у них хорошо получается, — «что-нибудь военно-патриотическое или спортивно-историческое», а темы инвалидности не трогать.
«Стеклянный потолок» тоже никто не отменял. «У Женьки есть опыт работы телеведущим на маленьком канале, и он там продемонстрировал свой профессионализм, — продолжает Наталья. — После этого мы прошли всех теленачальников — у нашей семьи есть такая возможность, — и ответ был везде одинаковый: „Наше общество не готово видеть в кадре людей с инвалидностью“».
Кастинг-директор и соучредитель онлайн-сервиса для поиска актёров Елизавета Шмакова рассказывает, как для съёмок эпизода в фильме «Русалка» искала «девушку без ног»: «На уровне интуиции и художественного понимания было ясно, что «ряженная» артистка эту роль не сыграет. Мы чувствовали — это будет неправдой. Спасибо Первому каналу — так сложилось, что Вероника Скугина оказалась на телевидении, где Аня Меликян её и увидела. Но до того момента, как мы пригласили эту актрису на съёмки, я прошла через довольно долгие поиски». Линия Скугиной (вместе с главной героиней она совершает налёт на косметический магазин), впрочем, осталась лишь в полной версии картины. Из короткой, прокатной, её убрали.
В России практически нет мест, где люди с инвалидностью имели бы возможность обучаться базовым профессиональным навыкам и пробовать себя на сцене
Этим летом вышел сериал Наталии Мещаниновой «Красные браслеты» — о буднях подростков, часть из которых передвигается на колясках, в декорациях детской больницы. В ролях — актёры без инвалидности, но в любом случае это первый опыт массового телепродукта на подобную тему. При этом адаптация испанского исходника, рассказывала в одном из обсуждений фейсбука телекритик Арина Бородина, «очень долго лежала на полке из-за пресловутого объяснения, что „зритель не готов“», хотя не все способны были в этом признаться.
Елизавета Шмакова тоже говорит, что «предубеждения по поводу актёров с особенностями всё равно есть»: «В отличие, например, от Англии: в спектакле „Жанна д’Арк “ в театре Donmar, играл Артур Хьюз. Только к концу спектакля я заметила , что у него проблема с рукой — она недоразвита. Думаю, в среднестатистическом российском театре такого актёра никогда бы на сцену не выпустили. А в Лондоне его особенность не помешала ему участвовать в очень модном спектакле в одном из лучших театров страны, и играл очень хорошо, просто блестяще! Я и позавидовала, и порадовалась тому, что преград нет».
Ситуация осложняется тем, что в России, которая в целом известна сильной театральной школой, практически нет мест, где люди с инвалидностью имели бы возможность обучаться базовым профессиональным навыкам и пробовать себя на сцене — это либо специализированные факультеты, куда набирают малочисленные курсы, либо только-только появившиеся и не слишком известные инициативы, которые широкой общественности просто не видны, а потому надёжной поддержки они, в общем-то, не получают. В индустрии развлечений остаётся мизерный процент артистов с инвалидностью, и составить конкуренцию «здоровым» актёрам им гораздо труднее — возникает пресловутый замкнутый круг.
О том, чтобы в массовке или эпизоде рядового, а не намеренно инклюзивного фильма, сериала или перформанса появился человек с инвалидностью, пока не идёт и речи
Звезда сериала «МакМафия», актриса Софья Лебедева играет в инклюзивном проекте «Прикасаемые» (одна из его продюсеров и актрис — Ингеборга Дапкунайте): «Это спектакль Театра наций, который мы играем на разных площадках, — объясняет Софья. — Мы уже ездили с ним во Францию, в Англию и сейчас везём его в Голландию и в Бельгию. Спектакль основан на реальных историях — он про слепоглухих людей, и на сцене мы играем вместе со слепоглухими актёрами». Но о том, чтобы в массовке или эпизоде рядового, а не намеренно инклюзивного фильма, сериала или перформанса появился человек с инвалидностью, пока не идёт и речи, говорит актриса.
Софья Лебедева вспоминает, как недавно снималась в дружественном проекте, где у неё должна была быть сцена с актёрами массовки — героиня просто сидела в большой компании: «Поскольку режиссёр — мой знакомый, я предложила взять в кадр кого-нибудь из инклюзивной школы, где я репетировала. Разве в компании не может быть такого человека? Там даже играть не надо было — нужно было просто сидеть, смеяться, выпивать. Режиссёр ответил, что он очень хотел бы и в этом нет ничего такого, но на экране это будет бросаться в глаза, вызывать вопросы. Я услышала ответ вроде: „Это странно, канал это не пропустит“».
«Я смотрю наше кино, вижу в массовках и эпизодах много разных людей, но среди них нет людей с инвалидностью. Как будто эта группа людей намеренно вырезается, выпадает из видимости, — удивляется актриса. — А людям с особенностями очень нужна работа — среди них есть прекрасные артисты, и уж с массовкой-то они точно справятся. Но считается, что это будет лишним акцентом, который зрители могут неправильно понять. Мне после этого случая стало очень грустно».
«Так получилось, что среди моих близких друзей есть режиссёры, сценаристы и даже целый кинопродюсер, — рассказывает в анонсе на свою разгромную рецензию „Временных трудностей“ журналистка и эксперт по доступной среде Вера Шенгелия. — И вот я как-то у них спросила: почему же вы не показываете в своём кино людей с инвалидностью — я даже не про главных героев, а просто как участников обычной жизни. Вот бы кто-то в кадре проехал на инвалидной коляске, или за прилавком магазина стоял бы человек с синдромом Дауна. Друзья мои мне отвечали, что такое кино продюсерам не продать».
Ложные трудности
Участники индустрии нередко ссылаются на то, что работа с актёрами с инвалидностью может удлинить или сильно усложнить съёмочный процесс. Но Валерий Тодоровский уверяет, что никаких ограничений или технических эксцессов на съёмках «Страны глухих» не было: на площадке работала переводчица-консультант и съёмочная группа не испытывала проблем с общением.
Софья Лебедева подтверждает, что совместная работа с людьми с инвалидностью не так сложна, как кажется: «Возможно, съёмочный процесс и правда не всегда рассчитан на особенных людей. Но, например, у слепоглухих актёров всегда есть переводчик и сопровождающий, и на репетициях процесс перевода добавляет к работе разве что минуту времени. Просто человек на жестовом языке параллельно переводит указания режиссёра».
«Я считаю, что страхи по поводу артистов с инвалидностью преувеличены, — говорит Елизавета Шмакова. — Порой и взрослые „здоровые“ артисты не выдерживают жёсткого съёмочного режима. Это связано с нервной организацией человека, тем, как он выстраивает собственную жизнь. Я много лет работаю в кино, хотя мои медицинские показания противоречат тому, чем я занимаюсь, с двумя операциями на сердце люди стараются вести спокойный и размеренный образ жизни. А мне нравится жить на полную катушку».
Многие процессы в российской киноиндустрии действительно налажены не лучшим образом, считают наши собеседники, это касается и отношения к труду, и актёрской этики. Так что сопротивление инклюзивности не стоит списывать только на то, что общество не проявляет доверия к людям с инвалидностью.
«Безусловно, актёр с ограничениями движения требует больше времени для работы и большего внимания, чем любой другой. Но он, возможно, даст и более сильный результат», — говорит Наталья Белоголовцева. Два года назад она видела в Москве актёра Ар Джей Митта, он приезжал на кинофестиваль «Кино без барьеров» и произвёл на неё сильное впечатление: «Это потрясающий для мировой практики пример. Я не говорю о том, что каждый может пройти этот путь и стать голливудской звездой. Тем не менее он смог добиться успеха». На будущее своего сына она тоже смотрит оптимистично: «Сейчас Женя получил ещё одно предложение и, надеюсь, скоро приступит к работе».
Фотографии: Союз, gramercy pictures, централ партнершип, АВК Продакшн/Film.ua, prikasaemye, KVH Media Group